Затерянный город. Запись четвертая
— Случилось то, что ты вновь пришел сюда. — сказал Дон Хуан, резко повернувшись и глядя на меня.
— Как это произошло?
Он сказал, что знает только то, что я выбрал это место сам. Когда мы продолжили разговор, я вообще перестал что-либо понимать. Мне хотелось разложить все по полочкам, а он настаивал, что выбор места — это единственная вещь, которую мы можем обсуждать. А поскольку я не знаю, почему я его выбрал, то и говорить здесь, в сущности, не о чем.
К. Кастнеда.

Я тебе пишу Толтек, пишу. И даже отправляю (мне кажется, что я делаю это) письма. А они все теряются и теряются. И все бы ничего, если бы они где-то потом сохранялись — но их нет, нигде нет. Попробую опять.
Уже почти две недели мы живем в деревне, которая находится в горах, в районе Куско. Точнее будет бы сказать, что Куско — это ближайший крупный город. Ночами здесь холодно и поэтому во время церемоний, приходится укрываться двумя-тремя одеялами из шерсти ламы.
Так значительно теплее — но блевать не очень удобно. Заканчиваю — дон Алехандро меня зовет на церемонию Аяуаска.

Ты же знаешь — Мастера и Гуру, они как принцессы. Не какают. Святые, что с них взять.
Вчера Аяуаска была насколько иной. Не то, чтобы она имела принципиально отличие, но все же для меня, отдельно взятого — иной. И я как-то потерялся совсем между пространствами, а дон Алехандро внезапно выпустил газы.
Ну пернул он. Я думал все — камнепад и обвал, смерть наша пришла — чуть в штаны не наложил. Медицина, она такая.
Я ли с ней говорю, она ли отвечает, не важно. Индульгируешь ты, говорит. Перестань немедленно! А что такое индульгировать? Если ты не идешь со всем строем — ты индульгируешь? А когда не ешь мясо, когда все вокруг его едят — это индульгирование? Или все поехали куда то, ну потому что нужно, важно, полезно, и каждый год же ездим — а ты не поехал. Здесь как?

А если смотреть иначе на вопрос выбора? Два варианта: делать или не делать. Ты выбираешь — сделать это. Или не делать это. И все. И нет никакой необходимости объяснять причины своего поступка, не нужно оправдываться и пытаться выглядеть каким-то.
Ты или делаешь, или нет.
С другой стороны, если ты сделал свой выбор, то будь тотальным, будь полностью погруженным в процесс. Если поёшь — пой, если двигаешься с закрытыми глазами — будь там. А если отправился умирать, нет у тебя другого выбора как умереть полностью и окончательно. Да, возможно, ты воскреснешь, но кто знает на самом деле.

А вот если бы ты знал Толтек, что та песня, которую ты поешь — это твоя последняя песня на Земле, твой последний шанс рассказать миру, своим родными и близкими о том, что ты чувствуешь — что это была бы за песня? Как бы ты пел?
А я собакам ночью пел. Выполз из хижины поблевать — а там собаки. Ну я поблевал, а потом спел им о том, как мне было в тот момент.
…да Толтек, опять не… опять н………да…………
Но это конечно не все и не окончательно. Хотя, кто знает.
Estamos en contaco. Peru. Año nuevo.
